Диссонанс - Эрика О`Рурк

– Это очень странно, – вдруг произнесла Адди. – Когда сюда начали прибывать команды специалистов, они проводили в день по шесть или даже семь процедур разделения. А теперь – от силы одну или две.

– Ну и что? – не поняла я. – По-моему, это говорит о том, что они действуют вполне успешно.

– Если посмотреть на эти карты, получается, что ничего подобного. – Адди, продолжая глядеть в монитор, указала на стопку бумаг, лежавших рядом с компьютером. – Ну хорошо, группы экспертов первым делом приступили к разделению наименее стабильных параллельных миров. Но все они были относительно недавно сформировавшимися ответвлениями. Так происходило два или три года. Но затем специалисты стали производить разделение все более старых, устоявшихся, крупных ветвей. Это требует гораздо больше времени.

– Ты хочешь сказать, что в этом случае вероятность отравления диссонансными частотами возрастает?

– Именно. Вот сейчас я читаю записи, сделанные отцом во время одного из его Путешествий. И в них речь идет об эхо-мире, существующем на протяжении двенадцати лет. Согласно анализу, проведенному мамой, разделение в таких случаях должно занимать четыре или пять часов.

– Похоже, в последний раз возглавляемой папой команде пришлось заниматься этим гораздо дольше, чем предполагалось, – заметила я. – Нестабильность – это признак зараженности. Похоже, частотная инфекция распространяется с более новых миров на более старые и от малых к большим. Вот почему пришлось привлечь много команд по зачистке. Они пытаются предотвратить дальнейшее расползание этой заразы.

– Значит, Монти был прав, – мрачно изрекла Адди. – Они уходят все дальше в прошлое. И похоже, борются всего лишь с симптомами. Нам нужно найти источник, откуда возникла сама болезнь.

Прежде чем покинуть мамин кабинет, мы постарались разложить бумаги так, как было до нашего появления, чтобы она не догадалась, что в ее владениях кто-то побывал. Затем мы заперли кабинет на замок и осторожно, стараясь не шуметь, поднялись наверх. Адди была напряжена, словно натянутая тетива лука. Я же, по идее, должна была испытывать облегчение. Стало ясно, что Совет обнаружил некую аномалию еще до того, как я, сама того не желая, провела разделение Паркового Мира, раньше, чем я начала контактировать с отражениями Саймона Лэйна, и прежде, чем из-за Саймона участились случаи возникновения эффекта барокко. Иными словами, какие бы катаклизмы ни происходили в отраженных мирах, в этом не было ни моей вины, ни Саймона. И все же меня одолевало смутное беспокойство. Ведь мы с Саймоном были симптомами, а Совет пока пытался бороться именно с ними.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я у отца на следующее утро.

Папа, повинуясь указаниям мамы, лежал в кровати. Мне она поручила находиться рядом с отцом до тех пор, пока она не покончит с работой. Я протянула отцу очередную чашку с чаем, но он отстранил мою руку.

– Мне лучше, я уже готов встать.

– Пожалуйста. Но только мама очень рассердится, ты же знаешь.

На лице отца появилась улыбка, больше похожая на болезненную гримасу.

– Тебе в самом деле лучше? – спросила я.

Отец долго молчал, и в груди у меня похолодело от страха. Он должен был поправиться. Ведь именно так всегда просто обязаны поступать родители. Они должны всякий раз поправляться после болезни. В конце концов, так устроен мир. Другие варианты неприемлемы.

– Да, мне правда лучше, – ответил отец после долгой паузы. – Но это… это был не пикник.

Когда я была маленькой, мы часто всей семьей выезжали на пикники. Это было весело. Тем самым родители пытались приучить нас с Адди с удовольствием менять окружающую обстановку. Данным качеством должен был обладать любой Путешественник. По мере того как родителей повышали в должности, поездки постепенно становились все более редкими. И тогда в дело вступил Монти. Именно он обучил меня основам профессионального мастерства.

И все же я успела поучаствовать в большом количестве Путешествий в компании с отцом. То, что он теперь так сильно пострадал от отравления диссонансными частотами, стало для меня настоящим шоком. Получалось, аномалия наносила ущерб не только Мультивселенной, но и близким мне людям. А значит, автоматически становилась моим личным врагом.

– Ты ведь будешь снова заниматься своей работой? – спросила я отца.

Снова молчание. Рано утром я слышала разговор родителей, в результате которого они едва не поссорились. Мама убеждала отца в необходимости уйти в отставку, а он оказывался это сделать.

– Видишь ли, Дэл, я нужен Совету, – произнес папа после долгой паузы. – Им сейчас требуются все специалисты, которых они в состоянии привлечь.

– Они, как всегда, требуют слишком многого, – раздался из кладовой голос Монти. Меня всегда удивляло, каким образом он, из-за глухоты вечно игнорируя мои просьбы помочь по хозяйству, например накрыть на стол, умудрялся слышать разговоры, происходящие в другом конце дома. – Мы для них лишь пушечное мясо.

– Никто никого не принуждает к Путешествиям насильно, – возразил отец. – Просто каждый человек делает свой выбор, как и всегда.

– Пока не наступает момент, когда у него не остается выбора, – проворчал дед.

– Я тоже хочу быть Путешественником, – сказала я, обращаясь к вошедшему в комнату Монти, держащему в руке пакетик чипсов.

– Надо же. А мне казалось, ты хочешь Путешествовать.

– Это одно и то же.

– А вот и нет. Путешественники рано или поздно выходят в отставку. Но это не значит, что они перестают Путешествовать.

– Прекрати, Монтроуз! – сердито бросил отец.

– Пап, я пойду, ладно?

Отец потрепал меня по руке:

– Случаи, когда люди отказываются от должности Путешественника, крайне редки, Дэл. Но… когда кто-то выбирает такой путь, ему навсегда запрещают выходить в параллельные миры. За этими людьми строго присматривают.

– Значит, теперь это так называется, Фостер? «Присматривать»? – Монти сжал мою руку. Хватка у него была крепче, чем можно было ожидать. – А кто же тогда Свободные Путешественники? Армия призраков, которыми пугают детей? Нет. Это люди, сбросившие с себя ярмо.

– Ярмо? – переспросила я, заинтригованная словами деда.

О Свободных Путешественниках ходили смутные слухи. Это была группировка анархистов – религиозных фанатиков, пытающаяся свергнуть Совет и лишить его влияния. Во всяком случае, так о них говорили. Однако они были скорее мифическими персонажами. Всем и каждому было известно, что без Совета Главный Мир рухнет, а вместе с ним разрушится и Мультивселенная. Поэтому выступать против Совета могли только сумасшедшие. Я была уверена, что на подобное не решатся даже самые отъявленные анархисты. Никто старше шести лет не верил в то, что Свободные Путешественники реально существуют. Только малолетки и Монти.